Игорь Тумаш - Миром правит любовь![= Влюбленный сыскарь]
— Такси, такси! — как и на всех эСэНГэшных вокзалах к ним начали приставать наиболее продвинутые из таксистской братии.
— Знаем мы ваши такси, — пробормотал Георгий, имея ввиду некоторые детали операции «Ухват».
Поехали в очень похожем на ЛАЗ автобусе, таком же перекошенном, «пониженной комфортности» и удушливом, — из моторного отделения в салон периодически прорывался газ.
Прищепкин жадно впитывал новые впечатления. Пробегающий за окном пейзаж очень напоминал ему Приазовье: выжженная степь, виноградники, бедные и безликие села. Неужели это признак славянской, православной культуры: чем больше человек работает, тем хуже живет…
Знаменитый курорт Солнечный Берег. Прищепкин разочарованно вздохнул: панельные отели–хрущебы среди редких сосен–пиний и частых невзрачных частых лавочек.
— Отель «Янтра» — следующая, — любезно объяснил Шведу пожилой болгарин в какой–то дурацкой кондовой рубашке в горошек и вернулся к разговору с соседкой.
Интересная деталь, когда болгары разговаривали между собой — не было понятно ни одного слова; тем не менее, по–русски все они говорили легко и свободно. Нация сплошных филологов, переводчиков–синхронистов?.. Как же.
Между тем все объяснялось просто. Болгарский язык по письму даже ближе к русскому, чем украинский и белорусский, но зато существенно отличается по интонациям, произношению и принципу постановки ударений. Но ведь этот барьер преодолевается очень легко: немного практики и, пожалуйста, вы лингвист. Пришел к выводу Прищепкин уже в гостинице, пообщавшись еще с администратором и горничной.
Для Болтутя и Федотко был забронирован скромный люкс под № 214. И № 213, и № 215 оказались занятыми, № 216 занял Бисквит. Для Шведа и Прищепкина номер нашелся только в конце коридора: без ванны и телевизора, «недолюкс» какой–то, слава Богу, хоть с телефоном и балконом. Но это так, к слову. Пикантность ситуации заключалась в том, что Федотко мог остаться без контроля. Если еще днем можно было, не вызывая ничьих подозрений, проторчать, прослоняться в коридоре до вечера, то как быть ночью?.. Нужно было срочно что–то придумать.
Как и все построенные при социализме гостиницы болгарских курортов, «Янтра» была спроектирована по–советскому образцу, то есть с обязательным местом для поста дежурной по коридору (для контроля «облика морале»). Может, превратиться ночью в такую «дежурную»?
Прищепкин отправил Шведа, который уже намылился сбежать на пляж, болтаться в коридоре, а сам объехал на лифте все этажи.
Увы, ничего не получится: места для постов везде, конечно, были, даже столы кое–где еще стояли, а вот самих дежурных… Сократили видно давно. Какие еще могут быть варианты слежки?.. Гм, сразу и не сообразить.
Прищепкин пожалел–таки Шведа и отпустил на пляж, строго предупредив, чтобы через час вернулся. Бисквита направил в кафе, которое приткнулось к гостинице: присматривать за балконом 214 номера, а также вообще наблюдать за людьми, которые входили в отель и выходили. Сам же остался «пасти» Федотко с Болтутем на коридоре.
Михаил Викторович выглянул из номера и подозвал детектива:
— Георгий Иванович, мне бы к Лене, в поселок съездить, а? Одна нога здесь, другая там! (Жена Болтутя лежала в кардиологическом отделении местной больницы: после получения пальца с ней случился сердечный приступ.)
— Никаких отлучек! — отрезал детектив. — И вообще: мы с вами не знакомы! Забыли?! Чтобы и носа из–за двери больше не высовывали!
Проходя в очередной раз по коридору, Прищепкин заметил, что одна из нижних — древесно–стружечных, под «красное дерево» — плит стеновой обшивки с соседними плитами стыкуется неплотно, между ними чернеет зазор. И стоило ему ключом от номера поддеть эту плиту, как она отвалилась, обнаружив нишу, в которой уборщица хранила свой «инструмент», то есть ведро, швабру и тряпки. Согнувшись в позу эмбриона, в ней можно было сидеть. Если бы также и Бисквит в нее вмещался, было бы вообще отлично. Тем не менее, ночной наблюдательный пункт есть! Оставалось только найти где–нибудь пару проволочек: для крючков, которыми можно будет придерживать плиту изнутри.
Вернулся Швед. С расширившимися, как у наркомана после героина, зрачками.
— Как водичка?
— Какая, на фиг, водичка! Жора, представляешь, на пляже все бабы без лифчиков!? Смотри, любуйся, хоть на первый размер прелестей, хоть на шестой! Лежат загорают, фланируют по берегу, выходят из воды и… капельки такие с сосков! Блин, мне уже сорок, скоро отстреляюсь поди, а настоящей жизнью, получается, и не жил!
— Немки, наверно? — спросил, чтобы только скрыть возбуждение Прищепкин.
— Да черт их там, голых, разберет! Какое это имеет значение?
— Действительно, — смущенно согласился Прищепкин. — Ладно, смени меня, а я спущусь вниз: узнаю, как у Лешки дела. (И ограничился–таки кафе, не побежал на пляж! Вот, что значит настоящий сыскарь!)
Бискит допивал пятую бутылку «Астора»:
— Классное пиво!.. Знаешь, как нужно делать, чтобы товары, которые у нас по лицензиям шлепают, по качеству не уступали оригиналам?
— Директоров каждые полгода менять: кого под суд, кого просто вон.
— Нет, я тебя серьезно спрашиваю. — Прищепкин пожал плечами. — Смотри, что написано на этикетке: «Произведено в Болгарии, по лицензии и с контролем качества компании «Астор». Понял, сам «Астор» контролирует! Вот в чем секрет! Директорам доверять нельзя: такой народ, что, например, и пуховики «Адидас» через месяц после запуска линии начнут ватой набивать.
— Ладно, иди и ты на пляж. Там, это… с сиськами все, — выдавил Прищепкин и разозлился на себя: «Да что так разволновался: голых баб не видел?!»
— А-а, топлес. Это они в таком виде сейчас везде с природой общаются. Тяжелое зрелище, — не проявил особого интереса кулинарный спортсмен, изъездивший вдоль и поперек весь, побывавший с разными гастрономическими мероприятиями в таких местах, какие и редкий студент геофака на карте покажет…
— Тогда возвращайся в номер и ложись поспи. Ночью караулить придется.
— Что будете заказывать? — с милой европейской улыбкой к столу подошла официантка: натуральная жгучая брюнетка с «волгоградскими», однако, чертами лица.
— А что рекомендуете?
— Только приехали? В Болгарии первый раз? — Прищепкин только кивал. — Ну, в таком случае обязательно попробуйте «шопский салат», — это нечто вроде нашей гастрономической визитной карточки: порезанные дольками помидоры, зелень и творожный овечий сыр. Затем, кисломолочный суп и зажаренные на углях колбаски по–габровски.
— Несите, — согласился Прищепкин и сглотнул слюну.
Официантка скрылась под навесом. Расставленные по углам кафе динамики завыли попсовый шлягер: «Полковнику никто не пишет, полковника никто не ждет». Слова Г. Маркеса, музыка народная.
«До чего мотив «кишечный»! — подумал Георгий. — Подумаешь, не пишут, ус…ся теперь из–за этого?.. Раз уж полкан так без писем тоскует, то пусть бы ему Раечка написала».
Болгар среди отдыхающих видно почти не было: зачервивевшие — от маразма своей последней революции по превращению Рязани в Даллас, а Назрани в Давос — боровички русские, седобородые, словно азиатские аксакалы, немцы со своими нескладными немочками, блеклые веснушчатые скандинавы со страшными, похожими на динозавров соотношением маленьких голов и тяжелых задов, и все–таки чем–то милыми скандинавками, тонконогие жизнерадостные поляки с вертлявыми польками, к вящему ужасу ксензов, рядящимися и в пятьдесят под лолит, бесполые флегматичные пивные цистерны на лаптях сорок шестого размера — бельгийцы.
Уплетая сочные колбаски, Прищепкин подумал, что неплохо было бы самому съездить к Лене. Ведь вся информация о похищении получена им из чужих уст, в первую очередь от Болтутя. Что при непосредственном контакте он бы мог выудить что–то еще. Но как тут отлучишься? Вдруг нагрянет «Рашков энд Гроздан компани»!
Прищепкин просто кожей чувствовал, что назревают какие–то события, что болгарские компаньоны Федотко и Захаревича могли каким–то образом узнать об их провале и о затеянной детективом игре. Зачем им понадобилось присутствие Болтутя?.. А Федотко? Ведь своего они как бы добились — деньги в «Плодэкспорт» отнесены и скоро будут в Болгарии. Баксы, правда, опять поддельные, но уже на таком уровне, что это не всякая лаборатория установит. Может, принудить Федотко, чтобы первым позвонил Гроздану? Приехали, мол, устроились… Но ведь тот говорил, что сам свяжется, лишний звонок может насторожить.
Однако нельзя исключать, подумал Георгий Иванович, что все его треволнения — следствие неврастении. Рашков и Гроздан хотят элементарно дождаться получения денег от «Плодэкспорта» и для подстраховки приманили сюда еще и Болтутя… Все может быть.
Черт, опять подкатил жар: неужели прямо все до одной без лифчиков? Где этот чертов пляж? Хоть на двадцать минут туда сбегать! На десять! Кстати, сиськи сиськами, но ведь он и на море лет пятнадцать уже не был! Даже забыл, какое оно: при попытке, закрыв глаза, мысленно представить — видел только рекламный ролик дезодоранта «Олд спайс». В котором бригантина, волны, подмышки, девица… Ага, и здесь без них не обходится! Как ни крути, а прибабиться на «постоянку» когда–нибудь все же придется. Ведь когда денег на любовниц нету, что кроме брака остается? Только надо бы хоть с годик после Раечки отдохнуть.
